ПУТЬ В ПОЛИТИКУ: |
|
Родилась в 1938 году, в Ленинграде. Крещена в Никольской церкви. Родители мои из верующих, тверские крестьяне, которых голод 1929 года сорвал с Селигера, где жили все мои предки. Мать стала слесарем на Кировском заводе и трудилась там до самой пенсии, пока стало невмоготу. Отец грузил пароходы в Ленинградском порту. Жили мы на Фонтанке, 77. В двух шагах от Большого драматического театра, весь репертуар которого я знала наизусть. Правда, никогда не сидела в партере, а только на галёрке. В семье было пятеро детей. В 1941 году погиб на батарее под Ленинградом мой отец. В 1943 году в боях за Донбасс погибла моя старшая сестра. При штурме Берлина был искалечен и умер от ран мой старший брат... Я с золотой медалью закончила 322-ю школу на Бородинской. Потом с "красным дипломом" - Технологический институт. Вскоре защитила кандидатскую. Тема её очень увлекла меня. В 1966 году вступила в партию. В год защиты вышла замуж за Владимира Ивановича, тоже кандидата наук. У меня есть дочь Светлана и внук Виталий, названный в честь Виталия Бонивура... (Цитата дана по книге: Нина Андреева. Неподаренные принципы или краткий курс перестройки (избранные статьи, выступления). Саранск, 1993 г., стр. 51-52). |
Худший из видов лжи - ложь, замаскированная под правду, ложь с вкраплениями правды. Такую ложь разоблачить трудно. Трудно, но возможно. Нынешний Генсек ВКПБ занимается именно таким вот видом лжи, а вот что на самом деле: Начнём с происхождения. Каждый, кто бывал на Селигере или хотя бы элементарно знаком по книгам с этим "медвежьем уголком России", находящемся вдалеке от крупных промышленных центров и имеющего только один город - Осташков, знает, что земледелие в этом районе всегда имело вспомогательный характер. Последний раз упоминание о том, что крестьяне Селигера обеспечивают сами себя хлебом (на продажу у них ничего не оставалось) относится к середине 14 века - в летописях сообщается о междуусобной войне между Москвой и Новгородом, происходившей в этих местах. В ходе этой войны был разорён новгородский форпост - город Кличен и крестьяне переключились с земледелия на более устойчивое занятие - рыболовство. В начале ХХ века, как свидетельствуют документы того времени, большая часть населения Селигерии жила рыболовством, а мелким огородничеством занимались женщины и дети. Как и везде, в этом краю, существовала жесточайшая эксплуатация рыбаков со стороны владельцев лодок и особенно со стороны скупщиков рыбы, плативших гроши рыбакам и продававших селигерскую рыбу в Питер (именно в Питер, Москва снабжалась рыбой в основном с нижнего течения Волги и близлежащих озёр) с большой выгодой для себя. Владельцами лавок и скупщиками рыбы являлись преимущественно евреи. Может быть, именно поэтому Н.А. Андреева не любит афишировать тот факт, что её девичья фамилия - Калобукова (в словаре Ожогова подобные фамилии относятся к совершенно не русским). Предки Андреевой являлись как раз скупщиками рыбы, жестоко эксплуатирующими трудовой народ Селигера. Именно поэтому Генсек ВКПБ, упоминая всех своих родственников, имевших отношение к Великой Отечественной войны, обходит молчанием участие своих предков в гражданской войне и коллективизации. Коллективизация дошла до Селигерья в конце 20-х годов. Проходила она очень своеобразно: объединялись не мелкие хозяйства в более крупные, а объединялись рыбаки в артели и рыболовецкие колхозы (таким же образом проходила коллективизация во всех рыболовецких районах). Ни в одном документе не упоминается о голоде на Селигере в 1929 году. Зато многочисленные свидетельства - в том числе и документальные - говорят о том, что в 1929 году - "год великого перелома" - в связи с успехами колхозного движения и развитием кооперации всевозможные скупщики, посредники в торговле и спекулянты, в которых уже не нуждались трудящиеся, закрывали свой бизнес и бежали подальше от ненависти своих земляков. Бежали, как правило, в крупные города, где было легче затеряться и устраивались преимущественно на рабочие должности, чтобы козырять своим "пролетарским статусом". Именно такое социальное происхождение имели предки нынешнего Генсека ВКПБ. Конечно, сын за отца не отвечает - предков не выбирают. Однако почему Генсек ВКПБ умалчивает о подлинных своих предках? Не потому ли, что сама унаследовала психологию спекулянтов-перекупщиков, о чём свидетельствуют все её действия, вплоть до сожаления о том, что она не сидела в партере. Свои студенческие годы будущий лидер ВКПБ провела очень бурно. Вышла замуж за однокурсника, сменив прежнюю фамилию, а заодно имя и отчество, взяв фамилию первого мужа. Так будущий лидер ВКПБ стала из Наины Аароновны - Ниной Александровной Андреевой (фамилия первого мужа, того самого однокурсника - Андреев). От их брака в 1963 году родилась дочь Светлана Николаевна. Однако муж-однокурсник не мог удовлетворить амбиции Н.А. Андреевой, поэтому вскоре после поступления в аспирантуру она разводится с Н. Андреевым, оставляя себе его фамилию. Ещё в студенческие годы она пыталась обратить на себя внимание собственного преподавателя философии В.И. Клушина, который был старше её на 13 лет. Однако Клушин был женат и имел сына. После развода Н. Андреева решила возобновить прерванный роман с профессором, который стал к тому времени заведующим кафедрой философии Технологического института. В результате В.И. Клушин разводится с женой ровесницей и вступает в брак с молоденькой аспиранточкой. От их совместного брака детей не было. Фамилию Андреева в очередной раз менять не стала. Став женой профессора В.И. Клушина, аспирантка Н.А. Андреева с помощью мужа быстро становиться членом КПСС и кандидатом технических наук. Карьера начинается. |
Как ни парадоксально это звучит, лидер ВКПБ дважды исключалась из КПСС в период социализма в нашей стране. Причём исключалась не за защиту марксизма, не из-за несогласия с брежневским застоем, не за защиту принципов большевизма... Исключалась за склочничество и за написание анонимок в самые высшие инстанции. В этих анонимках будущий лидер ВКПБ обвиняла своих коллег по работе во всех мыслимых и немыслимых преступлениях, сама предпочитая скрываться под подписью "химик-технолог".
|
Вот что об этом пишет сама Н.А. Андреева: Я пришла в институт кварцевого стекла, искрение нацеленная на научные искания, но не могла оставаться "в уголке и с книжкой". А попыталась прорваться сквозь привычную уже тогда завесу молчания на партийных собраниях. Вот за критику, особенно когда она коснулась первых лиц в институте, я и была вдруг исключена из партии. Это сделало партийное бюро. Но собрание, как ни пытались, не поддержало этого решения. Четырежды голосовали и безрезультатно. В сущности, это может бы, и не была молчаливая поддержка моей критики, но это, во всяком случае, был протест против расправы надо мной. Скоро комиссия прояснила ситуацию, и уже были наказаны те, кто устраивал эту расправу. Поддержала меня тогда "Ленинградская правда". Если бы не она, то голосовали бы и в пятый раз... Но работа там мне, как говорится, уже не светила. И я вернулась в свой Технологический. Там меня избрали заместителем секретаря партбюро, председателем группы народного контроля партбюро, председателем группы народного контроля. И в 1978 году разыгралась буря, продолжавшаяся два года. Дважды за это время меня увольняли и восстанавливали на работе. Исключали из партии. И только вмешательство Комитета партийного контроля при ЦК КПСС помогло снять с меня все обвинения. А случилась та буря из-за писем, которыми я безуспешно пыталась "достучаться" в приёмную Брежнева. Три первых я подписала своим именем, а три последующих отправляла без подписи, поместив в конце просто: "химик-технолог". Я не знала тогда, что все письма, оказывается, пересылались назад, в Ленинград, и попадали к тем, кого я в них критиковала. Это и сыграло роковую роль. Пока возвращались письма за моей подписью, на них просто мне не отвечали. А лишь попали на глаза письма "без подписи", хотя о том же и даже на той же старой машинке напечатанные, им сразу "дали ход". Меня обвинили в фабрикации анонимок. И только труды комиссий подтвердили, что я была права. К тому же открылись вдруг беспорядки почище тех, про которые я писала. Но дело прикрыли, ведь оно совпало со 150-летием института, и многие из "проходивших по делу", но так, увы, и не прошедших, только что получили правительственные награды и были к тому же положительно охарактеризованы в прессе Романовым. Дело прикрыли, а меня не забыли. Да и мужу моему досталось "за плохое воспитание жены" - он два года был без работы. О науке я теперь могла только мечтать. Мне разрешили лишь педагогическую практику, чем я и занимаюсь с удовольствием по сей день. Но те, кто в 1980 году хоть немного, но всё же "пострадал" из-за меня, воспользовались моей нынешней публикацией, столь высоко раскритикованной, чтобы довести до конца то, что было начато ими в 1978 году. (Там же стр. 52-53.) |
В реальности дело обстояло совершенно по другому. Вообще удивительно, что человек в 31 год, пришедший впервые на работу после института и аспирантуры, уже через месяц начал выступать, требуя отставки всего руководства института кварцевого стекла. На все предложения направить свою энергию в конструктивное русло, Н.А. Андреева отвечала потоком писем в высшие инстанции и редакции газет. Наконец, терпению руководства института кварцевого стекла, который работал преимущественно на оборонную и космическую промышленность, выполняя разработки по внедрению в производство особо чистого стекла, выдерживающего сверхвысокие температуры, и которое многочисленные комиссии отвлекали от основной работы, пришёл конец. На партийном собрании был поставлен вопрос о персональном деле Н.А. Андреевой. Однако Н.А. Андреевой с помощью мужа, являвшегося лектором Ленинградского обкома КПСС и имевшего значительно больший опыт в интригах, удалось организовать публикацию в газете "Ленинградская правда" от 01.08.1970 года. В этой публикации Н. Андреева представлялась чуть ли не героиней, а вся партийная организация и весь трудовой коллектив института кварцевого стекла - ретроградами и карьеристами. Как вспоминает один из научных сотрудников, работавшего в то время в институте кварцевого стекла, "весь слаженный трудовой коллектив, особенно крупные учёные, отдавшие более 10 лет этому институту, сначала были поражены, а затем и возмущены тем, что какая-то дамочка, без всякого опыта работы, без серьёзных научных достижений, вместо того, чтобы заниматься научными исследованиями, стала нападать на руководство и натравливать одну комиссию за другой. Я ей лично задавал вопрос: "Какова цель Вашей деятельности? Если Вам с первого взгляда что-то у нас не понравилось - не рубите сплеча, выскажитесь, посоветуйтесь со старшими товарищами. Ведь любой коллектив имеет свои традиции и мы не можем перекраивать их в угоду одному человеку". Потом мне стало ясно, что за ней стоит большая сила". В партии Н. Андреева была восстановлена, однако отношение трудового коллектива к новоявленной "разоблачительнице" было таким, что Андреева была вынуждена перейти в Технологический институт, где в это время заведовал кафедрой философии её муж - В.И. Клушин. Ленинградский технологический институт в 70-80 годы играл роль поставщика кадров для высших партийных структур Ленинграда и ЦК КПСС. Достаточно вспомнить, что один из ближайших сподвижников М.С. Горбачёва по развалу СССР - Вадим Андреевич Медведев до своего пребывания в должности члена Политбюро и Секретаря ЦК КПСС заведовал кафедрой политэкономии в Ленинградском Технологическом институте. Можно вспомнить и последнего Первого Секретаря обкома КПСС Б. Гидаспова, избранного на высший партийный пост Ленинграда с должности Ректора Техноложки. Известна фигура и Захарова - член ЦК КПСС, министр культуры РСФСР, начинавшего свою партийную карьеру преподавателем той самой кафедрой философии, которой заведовал Клушин. Одно время Клушин очень гордился тем, что с В.А. Медведевым они заведовали соседними кафедрами. Но в Техноложке Н.А. Андреева, будучи уверенной в покровительстве мужа и его высокопоставленных друзей, вновь начала интриги. Начались письма по обвинению различных руководящих лиц института в различных финансовых злоупотреблениях, в частности, в краже драгоценных металлов, используемых в химических опытах. На сей раз письма шли уже в комитет партийного контроля при ЦК КПСС и в КГБ СССР. Институт готовился к 150-летию, многие учёные и почти все заведующие кафедрами получили правительственные награды. Поскольку обвинения не подтверждались, Н.А. Андреева решила написать ряд анонимных писем в те же инстанции, так как ни она, ни её муж наград не получили. Кончилось дело тем, что анонимщицу вычислили и попросили больше так не делать. Однако она не унималась, задетое тщеславие и не удовлетворённые амбиции толкали её к новым "подвигам". Многочисленные комиссии, вынужденные разбираться с анонимками, написание объяснительных - всё это создавало нервозную обстановку в коллективе, недоверие людей друг к другу, отвлекая их от научной и педагогической деятельности. Чаша терпенья коллектива переполнилась. Был поставлен вопрос о лишении склочницы, анонимщицы и клеветницы партийного билета КПСС. За её исключение из партии проголосовало подавляющее большинство коммунистов Технологического института. Поняв, что дело принимает очень серьёзный оборот и связи мужа на этот раз не спасут, интриганка решила каяться. На этот раз во все высшие инстанции пошли уже не обвинительные, а покаянные письма, и не анонимные, а за подписью. Вчерашняя гневная разоблачительница слёзно молила оставить ей партийный билет. В либеральные брежневские времена её просьба была удовлетворена через 2 года. Но никто не посчитал материальный ущерб, вызванными многочисленными комиссиями и отвлечением людей от работы. Тем более невозможно оценить моральный ущерб, нанесённый анонимщицей многим людям, в том числе - талантливым учёным и педагогам. Андреева лжёт, когда пишет о том, что ей запретили заниматься наукой и разрешили только педагогическую практику. Обычно бывало наоборот - проштрафившихся чем-либо кандидатов и докторов наук отстраняли именно от воспитательной работы, поощряя занятия наукой. У Н.А. Андреевой не сходятся концы с концами. Она сама прекратила занятия наукой вскоре после защиты кандидатской диссертации. И это не случайно, ибо для того, чтобы заниматься наукой, требуются постоянное самосовершенствование и постоянные занятия самообразованием, но у Н. Андреевой вся энергия и фантазия уходила на склоки, зависть, интриги и анонимки. Подтверждением её "блестящих научных дарований" является тот факт, что вплоть до 1988 года, то есть до 50 лет, она работала на должности ассистента, даже не старшего преподавателя. Случай в истории высшей школы уникальный. Отношения "сладкой парочки" с трудовым коллективом Технологического университета описал в 1990 году в газете "Поморская правда" один из профессоров Технологического института: "С Андреевой и Клушиным даже здоровались вынужденно, так как опасались того, что они в это время за нашей спиной стряпают ещё какие-нибудь письма. А в институтской столовой они сидели всегда вдвоём за отдельным столиком, к ним никто даже не подсаживался". К несчастью нашей страны и нашего народа, в 1985 году началась перестройка. Многие из друзей В.И. Клушина пошли наверх. Андреева вновь берётся за перо. В нескольких письмах в ЦК КПСС она призывает к тому, чтобы всячески поддерживать Горбачёва как молодого энергичного руководителя партии и получше его охранять. Что было потом? Продолжение следует... |
13 марта 1988 года Нина Андреева, ранее никому не известный старший преподаватель физической химии, проснулась знаменитой. Утром все читатели "Советской России" ознакомились с её письмом в редакцию под заголовком "Не могу поступаться принципами". К полудню это письмо уже размножали в самых солидных учреждениях. В общей сложности это письмо было перепечатано 937 республиканскими, областными, городскими и отраслевыми газетами, не считая заводских многотиражек и газет воинских соединений. До сих пор эта статья является "визитной карточкой" Н. Андреевой. Сегодня она утверждает, что "первая выступила против горбачевской перестройки". Однако факты свидетельствуют об обратном.
Зададимся вопросом: почему обычному письму в редакцию газеты было придано такое значение, что целых два дня, 23 и 24 марта 1988 года Политбюро ЦК КПСС, отложив все государственные и партийные дела, занималось, исключительно обсуждением статьи Н. Андреевой. Ведь до появления этого письма на страницах различных газет и журналов публиковалось большое количество гораздо более аргументированных и более тревожных писем самых различных людей, в которых прямо утверждалось, что горбачевский курс ведёт к утрате завоеваний социализма. В качестве примера можно назвать статью Веры Ткаченко - обозревателя газеты "Правда" под заголовком "Родина у нас одна", статью ветерана гражданской и Великой Отечественной войн, бывшего заместителя председателя Госплана СССР И. Малахова, опубликованное в начале 1988 года в журнале "Молодая гвардия" и др. Это не считая того, что к 1988 году многие партийные и советские работники, патриоты СССР ставили в своих выступлениях - в том числе и с высокой трибуны Пленума ЦК КПСС - вопрос о том, куда идет перестройка.
Сегодня Н. Андреева лжет, утверждая, что она в этой статье выступила против Горбачёва. Во-первых, как свидетельствует она сама в уже цитированной собственной книге "Неподаренные принципы или краткий курс истории перестройки", когда она сама писала это письмо, никакого желания выступать против Горбачёва у неё не было. Она сама говорит о том, что писала ответ на статью известного писателя А. Проханова, который отправила в ряд газет. Один из членов редакции газеты "Советская Россия" предложил придать её письму литературный стиль, сократить его и подготовить к печати. Во-вторых, сама Н. Андреева тогда отнюдь не претендовала на политическую значимость своего письма. Через несколько месяцев после его публикации и характеристики этого письма редакционной статья в газете "Правда" от 5 апреля 1988 года как "Манифеста антиперестроечных сил", сама Н. Андреева, оправдываясь, писала: "Подобная квалификация - явный перебор для характеристики одного письма рядового преподавателя вуза, "технаря", решившегося впервые в центральной газете поделиться со своими соотечественниками болью, тревогами и сомнениями" ("Неподаренные принципы", стр. 70) . А в другом интервью она, отвечая на вопрос: "Чего Вы хотите сегодня?", ни словом не обмолвившись о своих политических амбициях, заявила: "Хочу работать, встречаться со студентами не только на лекциях по физической химии" ("Неподаренные принципы", стр. 54). В-третьих, в этом знаменитом письме ни словом не критикуется перестроечный курс в целом, критике подвергаются лишь некоторые явления, которые и так уже были у всех на слуху и вызывали боль и тревогу у всех честных коммунистов: отказ от основных положений коммунистической идеологии, рост национализма в союзных республиках, злобные нападки на И.В. Сталина и сталинский период истории страны и т.п. Была попытка поставить вопрос о социальной базе сил, которые противостоят социализму, однако эта попытка была на редкость беспомощной и сведена к субъективному фактору: "Заинтересованных в том, чтобы расширить плацдарм этих атак, немало, и не только по ту сторону наших границ. Наряду с профессиональными антикоммунистами на Западе, давно избравшими якобы демократический лозунг "антисталинизма", живут и здравствуют потомки свергнутых Октябрьской революцией классов, которые далеко не все смогли забыть материальные и социальные утраты своих предков. Сюда же следует отнести духовных наследников Дана и Мартова, других по ведомству российского социал-демократизма, духовных последователей Троцкого или Ягоды, обиженных социализмом потомков нэпманов, басмачей и кулаков" ("Неподаренные принципы", стр. 17). Н. Андреева, лжет называя себя первым критиком Горбачёва. В статье газеты "Советская Россия" Н. Андреева неоднократно апеллирует к выступлениям Горбачёва ("Если следовать марксистско-ленинской методологии исторического исследования, то прежде всего, по словам М.С. Горбачёва, надо ярко показать, как жили, как трудились, во что верили миллионы людей, как соединялись победы и неудачи, открытия и ошибки, светлое и трагическое, революционный энтузиазм масс и нарушения социалистической законности, а подчас и преступления"). Да и заканчивается статья цитатой из выступления М. Горбачёва.
Лжет Н. Андреева и когда сегодня утверждает, что она первая выступила в защиту И.В. Сталина. В действительности в этой своей статье она дает оценку Сталину, не выходящую за рамки решений ХХ съезда КПСС. Признавая заслуги И.В. Сталина, Андреева пишет следующее: "Сразу же отмечу что ни я, ни члены моей семьи не имеем никакого отношения к Сталину, его окружению, приближенным, превозносителям. Мой отец был рабочим Ленинградского порта, мать - слесарем на Кировском заводе. Там же работал мой старший брат. Он, отец и сестра погибли в боях с гитлеровцами. Один из родственников был репрессирован и после ХХ съезда партии реабилитирован. Вместе со всеми советскими людьми я разделяю гнев и негодование по поводу массовых репрессий, имевших место в 30-40-х годах по вине тогдашнего партийно-государственного руководства" ("Неподаренные принципы", стр. 15).
Зачем же Горбачёву и его сторонникам потребовалось уделять столько времени и внимания самому обычному письму, пусть и опубликованному в центральной газете? Ответ очевиден: Н. Андреева и её письмо были с самого начала запланированы, выдвинуты и использованы антикоммунистическими силами в КПСС для компании "охоты на ведьм", то есть для разгрома стоящих на социалистических позициях кадров. И Андреева сыграла роль самой заурядной провокаторши. Сейчас, когда опубликованы документы, относящиеся к этим событиям можно однозначно утверждать, что Н. Андреева - выкормыш горбачёвско-яковлевской команды. В монографии кандидата исторических наук, доцента А.А. Лапина "Идейно-политическое размежевание в КПСС и формирование коммунистической оппозиции (1988-1991 гг.)" (Москва 2003 г.). подробно проанализированы эти события. Вот что пишет автор.
"Это не было случайностью. Задолго до появления этого письма сторонники линии на ликвидацию социализма, в первую очередь - М.С. Горбачёв и А.Н. Яковлев - искали повода для расправы со сторонниками социалистической линии перестройки. Сам Горбачёв пишет следующее: "К весне 1988 года стало очевидным, что сопротивление обновленческим реформам нарастает. Назревало все подспудно. Мои оппоненты, почувствовав на февральском Пленуме куда "гнет" Генсек, всполошились и засуетились. А где суета, там и ошибки. Так они "засветились". Сама того не желая, объективно нам помогла Нина Андреева".
Как отмечал в своих мемуарах помощник Горбачева А.С. Черняев, после заседания Политбюро с обсуждением статьи Н.А. Андреевой, Горбачев заявил в личной беседе: "Даже хорошо, что это произошло. Урок всем"...
Таким образом, значение всех событий вокруг "письма Нины Андреевой" заключался в следующем. Вне зависимости от субъективной воли автора, оно было использовано Генеральным секретарем ЦК КПСС Горбачевым и Яковлевым для того, чтобы накануне XIX Всесоюзной партконференции идейно разгромить и организационно ослабить силы в КПСС, обеспокоенные нараставшими кризисными тенденциями перестройки, и провести на XIX партконференции решение о политической реформе Советского общества."
Мы согласны с этим мнением, тем более что монография написана на основе привлечения широкого круга различных источников. Однако авторитет лидеров перестройки к 1988 году уже был настолько низок, что Н. Андреева вне зависимости от своего желания стала центром притяжения тех советских людей, которые начинали понимать, куда ведут страну Горбачев и К0. Этим людям не хватало организационного единства и лидера. И тут сами организаторы перестройки показывают пальцами на Н. Андрееву - "Вот наш главный враг". И вот в адрес Андреевой стали приходить многочисленные письма от самых разных людей, обеспокоенных судьбой социализма в СССР. В 1989 году создаётся общество "Единство - за ленинизм и коммунистические идеалы", председателем которого избирается Н. Андреева. С самого начала это общество ставило следующие задачи: способствовать пропаганде исторической правде. Как видим, об участие в политике речь даже и не шла. Однако по мере разрастания перестроечного кризиса под влиянием актива этого общества Н. Андреева начинает постепенно заявлять о своих политических претензиях. В начале они были весьма скромными - добиться участия Н. Андреевой в проводимом в апреле 1990 года Инициативном съезде коммунистов России. Н. Андреева отказалась от выдвижения собственной кандидатуры при выборах народных депутатов РСФСР 1990 года, и на II конференции "Единства" предложила отложить дальнейшее обсуждение вопроса возможности перерастания общества в партию на период после XXVIII съезда КПСС. Скорее всего, Н. Андреева прекрасно понимала свою неспособность хоть как-то руководить людьми. Но произошло то, что нередко встречалось в нашей истории, особенно - в период "смутного времени перестройки" - людей выносило на гребень политической волны мифотворчество масс, нередко создававших себе кумиров из людей, совершенно не мечтавших о чём либо-подобном, а иногда - и придерживавшихся совершенно противоположных политических взглядов. Так было с Ельциным, в котором люди первоначально увидели "живое воплощение заветов В.И. Ленина", идеального коммуниста, хотя кем уже тогда являлся Ельцин подробно говорить не надо. Точно также произошло и с Н. Андреевой.
Впрочем, здесь не все так просто. Мы в праве выдвинуть следующую версию: если враги социализма, как об этом хорошо известно, скрупулезно просчитывали ход и последовательность всех своих шагов по развалу СССР, то наверняка было просчитано и то, что далеко не все коммунисты, далеко не все советские люди будут подобно стаду баранов идущих за Горбачевым в "капиталистический рай". Наверняка идеологи и аналитики по развалу СССР предвидели возможность и возможность весьма реальную - того, что в СССР появятся силы, которые будут сопротивляться развалу СССР и КПСС. Уничтожить эти силы было не возможно. Следовательно, для того чтобы их нейтрализовать, как это советовала еще Екатерина Медичи, нужно направить их по ложному пути, сделать оппозицию крикливой, но совершенно не способной к действию. Проще всего это сделать, "раскрутив" и поставить во главе такой оппозиции соответствующего человека. Как говорит восточная пословица, львы не представляют опасности, если во главе их - козел. Со времен Екатерины Медичи технические и рекламные возможности по раскрутке и выдвижению лжевождей сильно шагнули в перед. Поэтому мы вправе предположить, что Н. Андрееву поставили во главе нарождающейся коммунистической оппозиции и возрождаемого большевизма именно злейшие враги ленинско-сталинского учения. И косвенных доказательств данной версии сколько угодно. Это - и повышенное внимание к Н. Адреевой в конце 80-х начала 90-х гг. за рубежом, чуть ли не ежедневные ее интервью в то время зарубежным средствам массовой информации (в том числе таким откровенно находящимся на содержании ЦРУ радиостанциям как "Свобода" и "Свободная Европа", и многочисленные - уже после августа 1991 года заграничные вояжи). Ведала или не ведала сама Н. Андреева подлинную подоплеку - не суть важно. Еще В.И. Ленин писал, что рабочему классу безразлично, по какой причине его предают - исходя из корыстных побуждений или руководствуясь благими намерениями - предательство есть предательство. И Н. Андреева выступила в роли не просто в качестве заурядной провокаторши, а в качестве самого настоящего предателя идей коммунизма.
Те, кто в 80-90-е гг. - года упадка и краха ревизионистской КПСС - вверяли свои помыслы, дела и сердца Н.Андреевой, разумеется, ничего не знали о подлинном моральном и политическом облике человека, которого они избрали своим вождем. Тем более, что при первом знакомстве Н. Андреева умела производить самое благоприятное впечатление. Да и ситуация в стране развивалась так, что те, кто несмотря на ожесточенную антикоммунистическую пропаганду (отметим, нередко проводившуюся от имени коммунистической партии) сохранил верность идеалам социализма, не могли не видеть как партию и страну бросают на произвол судьбы те руководители партии и государства, которые еще вчера призывали дать отпор "антисоциалистическим силам". взоры коммунистов невольно обращались к Н.А.Андреевой. Её докладам и выступлениям аплодировали и на мероприятиях общества "Единства", и на Всесоюзной конференции сторонников Большевистской платформы в КПСС, и делегаты Инициативного съезда коммунистов России, и участники многих патриотических мероприятий. И далеко не случайно, что после августа 1991 года и опереточного путча под названием ГКЧП те, для кого коммунистические убеждения не были пустым звуком, избрали именно Н.Андрееву лидером - сначала - председателем оргкомитета по созданию новой партии, а затем на состоявшимся 8 ноября 1991 года Учредительном съезде - и Генеральным секретарем Центрального Комитета Всесоюзной Коммунистической Партии Большевиков (ЦК ВКПБ). Имя Н.Андреевой было тогда визитной карточкой и символом возрождающегося большевизма. Хотя уже тогда многих делегатов Учредительного съезда насторожило то, что сама Н.Андреева отнюдь не настаивала на том, чтобы в названии новой партии присутствовало слово "большевизм".
"В проектах документов, подготовленных к съезду, мы условно назвали партию Всесоюзной Коммунистической партией (большевиков-ленинцев), сокращенно - ВКП(б-л). Некоторые товарищи предлагают назвать партию ВКП(б), т.е. так, как она называлась до XIX партсъезда. Другие считают, что в выборе названия партии надо идти вперед, а не возвращаться к старым, так сказать, "бабушкиным" наименованиям. Украинские товарищи возражают против термина "всесоюзная", учитывая нынешние настроения в своей республике. Имеются возражения против включения в название партии указания на большевизм, поскольку смысл большевизма сегодня трудно объяснить людям, ибо это уже история. Пожалуй, не вызывает ничьих возражений лишь указание на коммунистический характер партии.
Растет число товарищей, которые считают, что в названии партии должен быть отражен ее пролетарский, рабочий характер. В этом случае она может называться или Ленинская Коммунистическая рабочая партия (ЛКРП), или Коммунистическая рабочая партия большевиков (КРПБ)." ("Неподаренные принципы" стр. 232). Отметим, что название ВКП(б-л) неоднократно использовалось только сторонниками троцкизма, о чем муж Андреевой В.И.Клушин как специалист по истории троцкизма не мог не знать...
Андреева произносила много правильных и красивых слов о верности коммунистическим идеям, о партийном товариществе, о большевизме не будем сейчас подробно анализировать ее выступления, но показательно, что в настоящее время рядом с ней не осталось ни одного человека, вместе с которыми она создавала партию, кто многое делал для пропаганды Н.Андреевой как лидера большевиков, кто давал ей мудрые советы (которыми, кстати, Н.Андреева не пренебрегала). Сейчас невозможно представить себе, что было в реальности в начале 90-х годов, а именно - то что Андреева была вполне реальным претендентом на пост руководителя нашей страны. Тогда за ней стояла многотысячная партия и ее слово и имя были не пререкаемым авторитетом в коммунистическом движении России, да и не только в России. Нужно было обладать либо незаурядными организаторскими способностями, либо просто относится с высшей степенью презрения к своим товарищам, чтобы так бездарно растерять все это. Вместо многотысячной партии у Андреевой осталась лишь несколько сот человек, большинство из которых уже не верит своему руководству и состоит в ВКПБ, надеясь, что "все как-нибудь утрясется" или в силу инерции. Вместо непререкаемого авторитета у Андреевой осталось полное забвение, ибо если о ней и вспоминают, то только в связи с событиями конца прошлого века. Вместо людей, готовых отдать жизнь за нового лидера большевизма, вместо мудрых советников - лишь подхалимы и лизоблюды. Об этом со всей откровенностью говорила она сама на последнем съезде своей партии, заявив о том, что она выполняет намного больше работы, чем все члены ЦК, вместе взятые.
Вообще, ее доклад на IV съезде ВКПБ - это не только повторение всего ранее сказанного и написанного. Это - завуалированное признание собственного провала. И, наверное, вспоминая сегодня свою жизнь - жизнь, наполненную интригами, ложью, вероломством, предательством, жизнь, в которой Андреева волей обстоятельств или волей врагов социализма сыграла явно не свою роль, несостоявшаяся вождесса подводит скорбные итоги. И ждет финала, не признаваясь даже самой себе, что финал уже состоялся.